Вопрос: Сергей Викторович, как пандемия коронавируса повлияла на мировую политику?

С.В.Лавров: Она оказала влияние на все без исключения аспекты международной политической и социально-экономической жизни. Оказались замороженными политические контакты, нарушенными привычные производственно-сбытовые цепочки. COVID-19 спровоцировал глубокий кризис в мировой экономике, которой предстоит длительный период восстановления. При этом мир не просто переживает сильнейший экономический спад, но и, возможно, оказался на пороге перестройки привычных экономических связей.

Вопрос: Было ощущение, что хотя бы на это время перед лицом общей беды утихнут многие конфликты, – но увы. Недавно вы заявили, что некоторые страны, напротив, воспользовались этой ситуацией для сведения счётов с «неугодными режимами». В чём это проявилось?

С.В.Лавров: Пандемия буквально в одночасье уравняла всех, вновь показав, что большинство угроз в современном, тесно взаимосвязанном мире имеют трансграничную проекцию и что «отсидеться в стороне» не получится. Кажется, всё это должно было подтолкнуть мировое сообщество к тому, чтобы – хотя бы на время – отодвинуть в сторону конъюнктурные разногласия и объединить усилия на платформе совместного ответа новому глобальному вызову.

Позитивного прорыва, однако, не произошло. В мировых делах продолжается накопление конфронтационности. Растёт недоверие между участниками международного общения. Вместо сплочения потенциалов в борьбе с коронавирусом мы наблюдаем попытки искать виноватых в распространении инфекции.

Призыв Генерального секретаря ООН А. Гутерриша к прекращению огня в зонах боевых действий не остановил кровопролитие. Ряд стран хотят воспользоваться текущим кризисом ради удовлетворения геополитических и экономических амбиций. Сохраняется ставка на силовые методы и средства решения региональных конфликтов, отсутствует прогресс в разрешении острых ситуаций, например на Ближнем Востоке, в ряде случаев готовится почва для их дальнейшего обострения.

Продолжается политика санкционного «удушения» неугодных. На этом фоне были проигнорированы призывы Генсекретаря ООН и Верховного комиссара ООН по правам человека приостановить на время пандемии действие односторонних рестрикций – в части, касающейся поставок медикаментов и медоборудования и связанных с этим платежей. Причём «не услышали» эти призывы как раз те, кто на протяжении десятилетий позиционировал себя в качестве лидеров на правочеловеческом направлении.

Ещё раз призываем к общим действиям против общей беды, к использованию «коронакризиса» как возможности для налаживания широкого международного сотрудничества в борьбе против общих вызовов, стоящих перед человечеством.

Вопрос: Многие обратили внимание и на другое ваше заявление – о том, что международные террористы ищут способы применения коронавируса или подобных ему штаммов в своих агрессивных целях. Есть ли какие-то подробности – кто, где и против кого замышляет биологические атаки?

С.В.Лавров: Прежде всего хотел бы обратить внимание на то, что я говорил не о существовании реальной угрозы использования COVID-19 террористами, а о том, что на этот счёт уже циркулируют многочисленные спекуляции. Хотя в некоторых регионах мира и наблюдаются попытки террористов воспользоваться условиями пандемии и связанными с ней трудностями для расширения своего влияния, распространения паники и человеконенавистнических идей, а также пополнения рядов своих сторонников, прежде всего за счёт тех, кто разочаровался в действиях властей в условиях кризиса.

Риски биотерроризма – тема не новая, она много лет обсуждается на международных площадках, и нынешняя ситуация, которая значительно изменила жизнь на всей планете, естественным образом стимулирует подобные дискуссии.

Добавлю, что в контексте пандемии или вне его мы считаем абсолютно недопустимым манипулировать темой коронавируса или биотерроризма в конъюнктурных целях, в том числе в форме провокационных заявлений и деструктивных информационных кампаний, нацеленных на усиление идеологического и морального давления на другие государства или международные организации. При этом как никогда остро стоит проблема предотвращения попадания в руки террористов опасных химических веществ и биологических агентов, а также технологий производства химического и биологического оружия.

Вопрос: Что можно было бы сделать, чтобы не допустить этого?

С.В.Лавров: В марте 2016 года Россия внесла предложение по разработке на женевской Конференции по разоружению (КР) международной конвенции по борьбе с актами химического и биологического терроризма (МКХБТ). Данная инициатива призвана устранить имеющиеся в международном праве пробелы, не позволяющие оперативно и эффективно реагировать на качественно новую угрозу ОМУ-терроризма, приобретающую всё более масштабный, системный и трансграничный характер. Антитеррористические положения, содержащиеся в существующих международных инструментах, ограничены в применении, поскольку ориентированы на специфические цели, ради достижения которых они и вырабатывались. Предлагаемая Россией международная конвенция является многопрофильной в плане решаемых ею задач, находится на стыке нераспространения, разоружения и антитеррористических усилий. Важно, что она устанавливает нормы прямого действия, чётко криминализируя такие преступные акты.

Подчеркну, что разработка конвенции не ущемляет интересов какого-либо государства, а её принятие, безусловно, будет способствовать укреплению безопасности всех без исключения государств на национальном, региональном и глобальном уровнях. Кроме того, инициатива по МКХБТ могла бы стать реальным средством разблокирования переговорной работы на КР в целом.

Вопрос: Состоится ли саммит «ядерной пятёрки»? Говорили, что он будет приурочен к 75-летию основания Организации Объединённых Наций, – то есть встреча может пройти не позже 24 октября (Дня ООН)?

С.В.Лавров: Инициатива организации встречи глав государств «пятёрки» постоянных членов Совета Безопасности ООН – России, Китая, США, Франции и Великобритании – была озвучена президентом В. В. Путиным 23 января 2020 г. в Иерусалиме в ходе выступления на международном форуме «Сохраняем память о Холокосте, боремся с антисемитизмом». Президент подчеркнул, что саммит сыграл бы особую роль в поиске коллективных ответов на современные вызовы и продемонстрировал бы верность духу союзничества и идеалам, за которые сражались наши предки в годы Второй мировой войны.

Инициатива была поддержана всеми партнёрами по СБ. Сейчас идёт проработка аспектов предстоящего мероприятия. Конкретной даты пока нет. Безусловно, 75-летие ООН является для нас важной вехой, тем более что создание Всемирной организации стало возможным в результате Великой Победы, юбилей которой мы также отмечаем в этом году.

При этом должен подчеркнуть, что нацелены мы прежде всего на конкретный результат, а не стремимся успеть провести встречу как можно быстрее. Ведь саммит позволит – с опорой на прочную почву Устава ООН – запустить серьёзный и прямой разговор лидеров о принципах взаимодействия в международных делах и путях решения острейших проблем человечества, выйти на согласование общих «правил поведения», в том числе с целью сохранения глобального мира и предотвращения масштабного военного конфликта. Убеждён: наметить путь к нормализации международных отношений, показать пример коллективного лидерства особенно важно на фоне наблюдаемой разбалансировки мировой системы, чреватой самыми непредсказуемыми последствиями.

Вопрос: Россия планирует продвигать на саммите «пятёрки» идею о недопустимости ядерной войны и невозможности в ней победить. Почему сегодня эти вроде бы очевидные для всех вещи нужно кому-то заново втолковывать?

С.В.Лавров: Как оказывается, эти вещи очевидны не для всех. Действительно, важность переподтвердить упомянутый вами принцип в отношениях между ядерными державами и в целом в международных отношениях продиктована объективными причинами.

Ситуация в области глобальной безопасности и стратегической стабильности деградирует. Разрушаются проверенные временем механизмы контроля над стратегическими вооружениями. Военно-доктринальные документы некоторых государств снова допускают мысль об ограниченном применении ядерного оружия.

Такие нездоровые тенденции, продиктованные прежде всего стремлением США обеспечить себе глобальное доминирование над остальными любой ценой, создают опасную иллюзию того, что им удастся победить в ядерной войне. Россия со своей стороны пытается объяснить, чем чревато подобное поведение.

Мы находимся в тесном контакте с другими государст­вами, обладающими ядерным оружием, работаем над переподтверждением данного основополагающего принципа. Важно и дальше привлекать к этой теме внимание широкой международной общественности, чтобы в мире не «замыливалось» понимание реальности ядерной угрозы.

Вопрос: К слову, раз уж упомянули ООН, – эксперты давно говорят о кризисе самого института международных организаций. ВОЗ, вместо того чтобы координировать усилия стран по борьбе с коронавирусом, вынуждена была отбиваться от обвинений США в работе на Китай. Ту же ООН критикуют за то, что она не способна разрешать региональные кризисы. Насколько эта критика справедлива?

С.В.Лавров: В последнее время в адрес ООН действительно нередко звучат критические замечания. Ей вменяют в вину неспособность оперативно реагировать на возникающие вызовы, содействовать урегулированию международных кризисов. Под этим предлогом некоторые западные страны пытаются навязывать мировому сообществу альтернативные механизмы принятия решений, действуя в русле концепции т. н. «миропорядка, основанного на правилах».

В корне не согласен с такой критикой. Несмотря на все трудности, ООН остаётся крае­угольным камнем послевоенного мироустройства, безальтернативной площадкой, на которой все без исключения страны имеют возможность на равноправной основе обсуждать и решать актуальные международные проблемы. Более того, на фоне усиления взаимозависимости государств и увеличения числа трансграничных угроз её значение и востребованность, бесспорно, возрастают.

Вместе с тем всё международное сообщество, т.е. страны-члены ООН и учреждений её системы, а также руководство международных организаций, постоянно занимается их настройкой, повышением эффективности работы. Этот процесс, по сути, никогда не останавливается. Сегодня, например, осуществляется масштабная реформа системы развития ООН, призванная способствовать достижению к 2030 г. Целей устойчивого развития. Во Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) административная реформа идёт не первый год. Безусловно, кризис с коронавирусом также высветил ряд узких мест, причём не только и не столько в работе Секретариата ВОЗ, сколько во взаимодействии стран-членов Организации, выполнении ими рекомендаций этой структуры. Посмотрите, как по-разному справлялись с коронавирусом различные национальные системы здравоохранения при наличии одних и тех же рекомендаций ВОЗ и согласованных Международных медико-санитарных правил.

Сегодня в соответствии с решением руководящего органа этой организации – Всемирной ассамблеи здравоохранения – Генеральным директором Тедросом Адханомом Гебрейесусом запущен процесс независимой оценки, в ходе которого будет проанализировано взаимодействие стран-членов при координирующей роли ВОЗ в борьбе с пандемией. Естественно, по итогам этого процесса нужно будет решить, каким образом сделать многостороннее сотрудничество в области глобального здравоохранения более эффективным, в том числе в сфере предупреждения и реагирования на чрезвычайные ситуации медицин­ского характера.

Исключительно важную роль в урегулировании кризисов играет Совет Безопасности. Безусловно, по ряду сюжетов ему с трудом удаётся выходить на консенсус. Основная причина, как представляется, кроется в нежелании некоторых государств отказаться от логики «игры с нулевой суммой» в пользу общемировых интересов. Однако в отношении подавляющего большинства вопросов члены Совета успешно нащупывают общеприемлемые развязки.

Разумеется, ООН не идеальна, но она лучшее, что было создано за последние 75 лет в интересах укрепления международной безопасности. Поэтому энергию критиков Всемирной организации следовало бы направить в более конструктивное русло. К примеру, на выработку путей дальнейшего повышения авторитета и эффективности ООН.

Вопрос: Какие варианты реформирования ООН в Москве были бы готовы обсуждать?

С.В.Лавров: Россия поддерживает любые разумные начинания по совершенствованию работы ООН при условии, что они не нарушают «разделение труда» между основными органами Организации. В частности, не отрицаем необходимость реформирования СБ и принимаем активное участие в соответствующих переговорах. При этом убеждены, что главной целью расширения состава Совета должно быть расширение представленности развивающихся стран Африки, Азии и Латинской Америки, которые проводят самостоятельную внешнюю политику и тем самым могут внести реальную добавленную стоимость в деятельность Совбеза, сделать её более плюралистичной и демократичной.

Россия, будучи государст­вом-основателем ООН и постоянным членом Совета Безопасности, совместно с единомышленниками продолжит вносить вклад в повышение эффективности Всемирной организации и укрепление её центральной координирующей роли в мировой политике. Особую важность такие усилия приобретают в контексте отмечаемого в нынешнем году 75-летия ООН.

Вопрос: С начала пандемии МИД занимался эвакуацией российских граждан из разных стран мира. Где с этим возникли наибольшие сложности, сколько всего россиян удалось вывезти и сколько пока не удалось?

С.В.Лавров: Работа по возвращению на родину граждан РФ, вынужденно оказавшихся в трудной ситуации за рубежом из-за коронавируса, осуществлялась в условиях жёстких защитных мер зарубежных государств. Тем не менее удалось разработать правильный алгоритм совместных действий целого ряда российских ведомств и организаций для оказания помощи нашим согражданам. Общее число вывезенных с середины марта – более 275 тыс. человек, с начала апреля это число превысило 67 тыс. Сложные рейсы были выполнены по целому ряду направлений в Азии, Африке, Латинской Америке, где пришлось столкнуться с логистическими проблемами, связанными с планированием вывозных маршрутов, иногда одновременно по нескольким столицам, получением пролётных разрешений и улаживанием вопросов наземного обслуживания воздушных судов в ряде государств, доставкой вывозимых граждан в аэропорты вылета, порой с удалённых островов и районов.

Вывозные рейсы продолжают выполняться, учитывая, что за границей, по нашим данным, остаются 23 тыс. соотечественников.

Вопрос: Оказала ли наша страна какую-то материальную поддерж­ку людям, чтобы они смогли пережить это время вдали от родины?

С.В.Лавров: Находящимся за рубежом гражданам в рамках постановления Правительства РФ от 3 апреля 2020 г. № 433 по определённым критериям предоставлялась социальная поддержка (помощь) со стороны государства в сумме 2400 руб. на взрослого и 1600 руб. на ребёнка за день вынужденного пребывания за рубежом. В ряде исключительных случаев задействовался механизм помощи в соответствии с постановлением Правительства РФ от 31 мая 2010 года № 370.

Вопрос: Как пандемия сказалась на эффективности дипломатии? Для вас лично смог ли дистанционный формат компенсировать отсутствие привычных переговоров с коллегами из других стран? Или всё-таки живое общение ничто не заменит?

С.В.Лавров: Безусловно, пандемия нанесла удар по мировой политической жизни, создала помехи для нормальной дипломатической активности. Но благодаря современным технологиям нам удавалось поддерживать уровень политических контактов, проводить переговоры и конференции по видеосвязи. Однако это, разумеется, ни в коей мере не может заменить традиционную дипломатическую работу, когда личный контакт имеет очень важное значение.

Вопрос: Насколько серьёзно в МИДе относятся к мерам профилактики заражения коронавирусом – использованию масок, соблюдению социальной дистанции?

С.В.Лавров: Разумеется, стараемся сделать всё, что в наших силах, для сохранения здоровья работников министерства. Строго придерживаемся необходимых мер предосторожности. Около половины сотрудников по-прежнему находятся на удалённом режиме работы.

Вопрос: Свои первые с начала пандемии зарубежные визиты вы совершили в июне в Сербию и Белоруссию – чем объяснялся такой выбор?

С.В.Лавров: Российско-сербские отношения носят самоценный, дружественный характер, скреплённый многовековой совместной летописью двух действительно братских народов, объединённых общими цивилизационно-культурными корнями, православной верой, братством по оружию. Перед Россией и Сербией стоит множество совместных задач, которые мы решаем и будем решать сообща. Поэтому в разгар эпидемии Россия оказывала Сербии самое деятельное содействие в борьбе с распространением инфекции. Абсолютно естественно также и то, что из Белграда я направился с планировавшимся ещё на май визитом в Минск, где было подписано соглашение о взаимном признании виз в рамках Союзного государства России и Белоруссии.

Вопрос: После прошедших в Белоруссии президентских выборов в Минске и других городах республики произошли столкновения протестующих с силами правопорядка, среди задержанных и пострадавших оказались и российские журналисты. Как вы оцениваете эту ситуацию, что делает МИД для её разрешения?

С.В.Лавров: Всегда, когда в различных странах случались массовые беспорядки (вспомните, например, выступления "жёлтых жилетов" во Франции, антиглобалистов в Германии) мы видели, как действуют органы правопорядка, включая спецназ. Что касается положения дел с российскими гражданами, то мы этим вопросом занимаемся. И российский посол, и наш Департамент информации и печати, и я в разговоре с министром Макеем (главой МИД Белоруссии. – Ред.) эту тему затрагивали, настаивая на скорейшем освобождении наших журналистов. Мы понимаем, что многие из тех, кто был задержан, не имели аккредитации, но одновременно мы знаем, что эта аккредитация была запрошена своевременно, с соблюдением всех правил и процедур. Эту ситуацию необходимо решать, исходя из гуманных соображений. И мы будем добиваться в контакте с нашими белорусскими коллегами её скорейшего урегулирования.